Десять способов продления жизни. Часть 2


(Окончание. Начало см. в первой части)

Генная терапия

Защитить гены от износа и продлить время их слаженной работы — стратегическое направление в вопросе продления жизни. Но если гены можно охранять с помощью активных белков, а белки возникают «по приказу» генов, то зачем учёным вводить в организм защитные вещества извне или сторонним вмешательством инициировать их синтез? Не надёжнее ли изменить гены так, чтобы они сами защищали себя и остальную часть клетки от разрушения? Это ещё один подход в биологии долголетия.

Такие эксперименты успешно поставлены на червячках Caenorhabditis elegans. Изменение всего двух генов позволило счастливым потомкам мутантов жить в пять раз дольше. Конечно, для высших существ, таких, как человек, не удастся отыскать столь простого решения. Как утверждает президент Геронтологического общества РАН В. Н. Анисимов, «необходимо будет осуществлять „перепроектировку“ множества генов». При этом он оптимистически смотрит в будущее: «…При наличии необходимого количества биологических данных и мощных компьютеров решение такой задачи представляется вполне осуществимым… Эффективная терапия старения может быть реализована уже во второй четверти XXI века».

Особый интерес биологов вызывают «гены старения», которые, предположительно, программируют завершение жизнедеятельности в преклонном возрасте. Разгадав механизм их действия, удастся защитить организм не только от разрушения временем, но и от саморазрушения.

Главная проблема генной терапии — невозможность изменить генетику в зрелом возрасте и даже в детстве. Для этого потребовалось бы модифицировать нужные гены во всех клеточках тела, что абсолютно исключено. Улучшение генофонда эффективно, если произведено в половых клетках, до момента оплодотворения, — лишь тогда «гены долголетия» будут продублированы во всех клетках зачатого существа. То есть метод позволит продлить жизнь тем, кто ещё не рождён, — но запрос-то существует у тех, кто уже живёт и не хочет быстро стареть!

Для ныне живущих возможно единственное полезное применение генной терапии — это введение в организм генномодифицированных стволовых клеток, которые приживаются и служат источником обновлённой крови, лимфы, хряща и некоторых других тканей. Трансплантация стволовых клеток с улучшенными генами кажется перспективной в борьбе с раком и рядом старческих заболеваний типа артроза.

Замена органов

В тех случаях, когда срок жизни человека лимитирует единственный изношенный орган, спасение сулит его замена — трансплантация. Стволовые клетки костного мозга — это та ткань, трансплантация которой хорошо налажена и регулярно применяется. Но теоретически замене поддаются любые ткани и органы нашего тела, поэтому диапазон трансплантаций всё время расширяется. Современная медицина вовсю пересаживает почки, печень, лёгкие, сердце и другие жизненно важные органы. В ближайшей перспективе ожидается возможность трансплантации клеток поджелудочной железы, что позволит победить диабет.

Благодаря трансплантации известному миллиардеру Дэвиду Рокфеллеру удалось таким образом отодвинуть кончину минимум на сорок лет. Первую операцию по пересадке сердца бизнесмен пережил в 1976 году, в шестидесятилетнем возрасте, а сегодня он носит в своей груди уже шестое сердце, вживлённое на девяносто девятом году жизни.

К сожалению, если организм обветшал в целом, пересадка одного органа победить смерть не поможет. Даже то, что помогло Рокфеллеру, вряд ли годится в качестве массового рецепта, — операция очень дорогая и донорских сердец на всех не хватит.

Клонирование

Препятствием для развития трансплантаций является отторжение донорских органов тканями пациента. В идеале это должны быть свои, родные ткани, не провоцирующие иммунного сопротивления. Так, например, при лечении обгоревших кожных покровов наиболее успешна пересадка собственной кожи с другого участка тела.

Теоретически можно получить любую ткань — мышечную, эпителиальную (для «ремонта» лёгких) или секреторную (для «ремонта» поджелудочной железы) — путём клонирования единственной здоровой клетки. Это очень сильно расширяет горизонты медицины. Но современная биотехнология позволяет клонировать, то есть получить точную копию не только отдельной клетки или ткани, но и целого организма. Для этого ядро только что оплодотворённой яйцеклетки, из которой должно развиваться новое существо, заменяется ядром из клетки взрослого. Таким образом зародыш теряет свои природные гены и получает полный набор чужих, превращаясь в полную копию генетического донора.

Перспективы клонирования вызвали пристальный интерес озабоченных собственной бренностью олигархов. Ещё студентами мы обсуждали некого южноамериканского миллиардера, инвестировавшего круглую сумму в получение собственной копии. Правда, клонирование человека не обещает личного бессмертия — ведь клон, несмотря на свою генетическую идентичность, всё-таки является другой личностью, вроде рождённого на несколько десятилетий позже близнеца. Но соблазн обессмертить свой уникальный генетический набор (чтобы не жаловаться потом, что «дети пошли не в меня») очень велик.

Кроме веских этических возражений (ведь для получения клона нужно фактически уничтожить другого человека сразу после зачатия), клонирование ради генетического бессмертия наталкивается на трудно преодолимые технические препятствия. Выше не раз упоминалось, что со временем гены человека разрушаются: в двадцать лет они имеют больше повреждений, чем в год; в сорок — больше чем двадцать; и так — до самого закономерного финала. Однако в ходе полового процесса, при слиянии мужского и женского генетических наборов, происходит почти полное восстановление повреждений — поэтому ребёнок даже от сорокалетних родителей рождается юным, без признаков старческого генетического износа в организме. В этом заключается великое чудо соединения мужчины и женщины. При клонировании такого восстановления нарушенной информации не случится, и рождённое дитя с раннего детства будет иметь изношенную генетику зрелого человека. Вот почему крылатой стала фраза про первое клонированное животное: «Овечка Долли была злая и рано умерла».

Ещё более зловещие криминальные перспективы приобретёт клонирование, если миллиардеры ради продления своей жизни начнут подпольно выращивать собственные клоны с целью получения идентичных донорских органов.

Криоконсервация

Ткани и клетки высших организмов в случае их глубокого замораживания с использованием особых криопротекторов способны в течение долгого времени сохранять жизнеспособность. Например, половые клетки человека, замороженные в его молодости, могут быть использованы для искусственного оплодотворения даже тогда, когда сам донор уже состарился и вышел из репродуктивного возраста. Это с большой помпой продемонстрировала Алла Пугачёва, с помощью биотехнологии ставшая мамой в 64 года.

Такая способность оживления отдельных человеческих клеток породила надежду на то, что в будущем научатся размораживать и оживлять целые организмы. Возникло отдельное направление медицины — крионика, — предлагающее заморозку людей, умерших от неизлечимой болезни, сразу после констатации факта клинической смерти. Расчёт состоит в том, что когда-нибудь наука позволит оживлять замороженные тела и исцелять болезни, от которых они умерли. На сегодня только в США в дьюарах с жидким азотом плавает свыше двухсот заледеневших тел, в России — около сорока. Несмотря на то, что стоимость такой процедуры приближается к ста тысячам долларов (+ неизвестный объём расходов на будущую реанимацию), своей очереди на крионирование ожидают тысячи пациентов.

Обоснованность их надежд является предметом острых научных дискуссий. Учёные не уверены, что даже после удачной разморозки у таких людей сохранится память о прежней жизни. Возникает проблема метафизического характера: даже в случае сохранения памяти и навыков, сохранится ли вообще та же самая личность, продолжающая так же воспринимать своё предсмертное «я»? Наконец, совершенно бесспорным контраргументом является тот, что даже удачная разморозка позволит вернуть к жизни тело немощного существа, уже стоявшего одной ногой в могиле, и вряд ли медицина будет способна вернуть ему молодость и подарить долгие годы активной жизни. Ведь до сих пор все достижения биологии позволяли только задержать наступление старости, а не обратить старение вспять.

Некоторые люди крионируют только свою голову или мозг. Это порождает новый ряд жесточайших этических и технологических проблем: появится ли когда-то в арсенале науки возможность трансплантировать эти головы и мозги на новые тела, и где, собственно, эти тела придётся брать?

Смена матрицы

Самые безудержные мечты о продлении жизни связаны с «перезагрузкой сознания». Смирившись с бренностью тела, сторонники этой гипотетической технологии надеются переселить своё «я» из одного тела в другое, обеспечив бессмертие бесконечной чередой таких переселений, а то и вовсе заменить биологическое тело на более долговечное неорганическое.

Ближайший прогнозируемый шаг в этом направлении — создание точной копии человеческого сознания в электронном, цифровом виде. Вероятно, темпы развития компьютерной техники уже в ближайшие десятилетия позволят делать достаточно верные интеллектуальные копии конкретных людей — с таким же содержанием памяти, такой же скоростью мышления, таким же типом эмоциональной реакции, способных делать аналогичные выводы в одинаковых ситуациях.

Но это, бесспорно, будет не продление жизни биологического оригинала, а всего лишь попытка создания электронного близнеца. Поэтому фанатики «смены носителя» настаивают не на копировании, а именно на переселении, при условии сохранения самосознания. Теоретически это не выглядит полным безумием. Если человек сохраняет ощущение собственного «я» при замене отдельных органов, в том числе при установке механических протезов, почему не возможно поэтапное «протезирование» нервной системы и мозга? При этом сознание будет поэтапно осваивать новые возможности подключаемых интерфейсов и включать их в пространство своей личности. Подобную перспективу бессмертия видит группа российских предпринимателей, начавших финансирование исследовательского проекта «Инициатива -2045».

Огромные этические риски, возникающие при переносе человеческого сознания на электронную матрицу, описаны в фантастическом романе Дино Буцатти «Увеличенный портрет». Там компьютерному гению удалось создать копию сознания погибшей в аварии любимой жены. Но это второе, почти бессмертное «я», заключённое в клетку кремниевых схем, испытывало глубочайшую трагедию от неисполнимого желания двигаться, танцевать и любить мужчин,- словом получать разнообразные телесные эмоции. Нет никаких сомнений в том, что сохранение этих привилегий смертного человека в рамках неорганической матрицы невозможно, и их придётся отсечь. Но это будет означать критическую трансформацию личности, ведущую к её расчеловечиванию и невозвратимой потере прежнего «я».

Страх перед неминуемой смертью, помноженный на материалистическое мышление и наличие растущих материальных ресурсов, втягивает всё больше людей в футуристические проекты продления жизни. Однако львиная доля этих проектов носит откровенно авантюрный и зачастую опасный характер. Тем не менее, непрерывный прогресс в разгадке механизмов старения (в том числе за счёт упомянутых инвесторов-авантюристов) позволяет довольно уверенно утверждать, что статистические сроки естественной кончины будут неуклонно отодвигаться и ныне рождающееся поколение получит возможность в среднем дотянуть до ста лет.

Самым же ценным результатом научных усилий в борьбе со смертью является всё более растущий арсенал методов и средств, позволяющих предотвратить уход из жизни в расцвете лет.

Владимир ТИМАКОВ